[Raenka]

про Фридриха

Той весной Фридрих смеялся так много, как никогда ни до, ни после в своей жизни.
Зиму еще не свергли, она еще ходила суровым тираном по городским улицам, заглядывала в окна, ощупывала скользкими ветряными пальцами горла прохожих, сунувшихся в ее царство без шарфа. Но за тяжелой поступью царедворца нет-нет, да слышался легкий звон шутовских колокольчиков.
Таял снег. Весна входила в город через северные ворота.
Через восточные ворота в город тянулись беженцы.
Фридрих иногда ходил посмотреть на них, приносил тяжелые корзины с едой и одеждой (их собирал капеллан), но нескончаемая колонна людей проходила мимо его сердца. Служка ставил корзину, скользил взглядом по исхудавшим лицам - легко и необременительно, и тут же их забывал.
Беспечальный. Он был молод и хотел жить, война той весной его не трогала.
Кто-то плакал, кто-то благодарил, кто-то обвинял. Фридрих вспоминал невесомый бархат чужого плаща, тепло тела под ним, и прикрывал глаза.
Весна пахла сиренью.

***
Студент хмурился.
- Тебе предложили сан?
Фридрих кивнул.
Говорили, как и целовались, наспех, в закоулке у забора. Там была небольшая калиточка - по воскресеньям она отворялась и нищим выносили горячую еду. Утащить ключи было несложно, сложнее оказалось шлепать сюда сначала по метровому снегу, потом - по мартовской слякоти, не попасться и не опоздать на вечернюю мессу. И все же встречи длились, хоть Фридриху уже не раз крепко доставалось, за опоздание.
Ноги, давно уже промокшие, ныли от холода, губы наоборот обжигало. Фридрих хотел поцелуев и еды. Ужин тоже прошлось пропустить, а от студента пахло сдобой. Серьезного разговора Фридрих не хотел.
- Меня тоже могут отправить в часть, - студент впервые улыбнулся. - А что? Горбатый - не хромой, горбуны сильные, ого-го.
Фридрих не ответил. В зябком весеннем предвечерии раздался скрип - отворились двери костела, потянулись прихожане.
- Знаю, - выдохнул студент, - войны ты боишься. Да только воевать-то не тебе!
- Я не боюсь войны, я не хочу воевать.
- Это просто слова. Опять слова, они ничего не значат.
Фридрих ощутил, как сжало горло. Сначала горечью, а потом его ухватили, подтащили, распластали по забору, поцеловали. Жадно, властно.
-Соглашайся! Или больше не приду!
Быстро стемнело - зима накинула на весенний вечер свой платок. В костеле трижды прозвонило, прихожане встали.
- Моя вина, моя великая вина....
Служба началась, но Фридрих на нее так и не вернулся.

Comments

[Маримо Ю]

но нескончаемая колонна людей проходила мимо его сердца.

Хорошая фраза, сильная, как молодая весна со снегом.

[Raenka]

Маримо Ю, ты знаешь, я столько раз сомневалась насчет этой фразы, что сейчас не знаю, издеваешься ты или правда нравится.
Если издеваешься - это еще переделываться будет. Тут храню просто потому, что Фридрих слишком живой, чтобы его в черновики.

[Маримо Ю]

Raenka,

издеваешься ты или правда

Правда. Очень живая фраза, прямо, как есть, ведь мимо же. Ты не то чтобы равнодушен к чужому горю, или не сочувствуешь, просто не можешь сопереживать такой массе народу, и они проходят мимо сердца, их горе не становится твоим. Как-то так по-моему.