Этой боли - шириться и в кость идти,
лист от слез - не белый, золотой.
Покарай пророка смертью, Господи,
смертью, но никак не немотой.
Этой боли полниться, как женщине
суждено со временем полнеть.
Боже наш, любой небесной трещине
глины предпочтительнее смерть.
Но когда ко мне подступишь с Словом,
обрывая памяти репей,
Жизнь проси.
Но не отдам другого,
не того, кто слов любых ценней.
лист от слез - не белый, золотой.
Покарай пророка смертью, Господи,
смертью, но никак не немотой.
Этой боли полниться, как женщине
суждено со временем полнеть.
Боже наш, любой небесной трещине
глины предпочтительнее смерть.
Но когда ко мне подступишь с Словом,
обрывая памяти репей,
Жизнь проси.
Но не отдам другого,
не того, кто слов любых ценней.