Мария Тухватулина
ЧУДОВИЩЕ
Чудовища красивы. Их глаза
похожи на бездонные колодцы.
Чудовище, не зная, что сказать,
уходит от ответа
и смеется.
Так, привыкая к собственным чертам,
знакомится душа с неловким телом —
ответ на нежность — уголками рта,
зрачками — на просвет в конце тоннеля.
Чудовище не знает, что оно
при внешней мнимой хрупкости — жестоко.
В осенней акварельности тонов
так трудно оставаться одиноким.
Так странно в одночасье осознать,
что движет сонмом выбравших свободу,
и щуриться на солнце, как со сна,
играть с огнем, казавшись беззаботным.
Чудовище торопится забыть
и, в то же время, что-то тщится вспомнить.
Качаются фонарные столбы,
вселенная, лишенная опоры.
Вскипают волны, тает тонкий лед,
на счастье разбивается посуда.
Чудовище, нашедшее свое,
однажды сокращается до чуда.
ЧУДОВИЩЕ
Чудовища красивы. Их глаза
похожи на бездонные колодцы.
Чудовище, не зная, что сказать,
уходит от ответа
и смеется.
Так, привыкая к собственным чертам,
знакомится душа с неловким телом —
ответ на нежность — уголками рта,
зрачками — на просвет в конце тоннеля.
Чудовище не знает, что оно
при внешней мнимой хрупкости — жестоко.
В осенней акварельности тонов
так трудно оставаться одиноким.
Так странно в одночасье осознать,
что движет сонмом выбравших свободу,
и щуриться на солнце, как со сна,
играть с огнем, казавшись беззаботным.
Чудовище торопится забыть
и, в то же время, что-то тщится вспомнить.
Качаются фонарные столбы,
вселенная, лишенная опоры.
Вскипают волны, тает тонкий лед,
на счастье разбивается посуда.
Чудовище, нашедшее свое,
однажды сокращается до чуда.
-
-
02.10.2015 в 20:43